Серсея | Серс

Внешность

Эта молодая сильная львица не отличается ярким окрасом шкуры, шерсть песочного цвета, на солнце отливает золотым, но от лопаток и вдоль всего позвоночника и до кончика хвоста растянулась темно-коричневая полоска., плавно переходящая в пушистую кисточку. На голове шерсть однотонная, но ближе к мордочке становится светлее, нет никаких ярких пятен, от того может показаться, что внешность совершенно незаурядна. Однако глаза просто заставляют забыть обо всем. Чуть раскосые, большие глаза ярко синего цвета, который на солнце становится почти ледяным. Львица смотрит исподлобья, с насмешкой. О таком взгляде говорят "сквозь землю провалиться".
Шерсть жесткая, короткая и удлиняется только на брюхе, там же переход от песочного в кремовый цвет. Само тело крупное, как в принципе у всех пещерных львов, однако немного худощавое, недостаточный вес не особо заметен, если не учитывать ярко выраженных ребер. Крупные лапы,, особенно задние, под шкурой видны перекатывающиеся мышцы. Пальцы в светло-песочной шерсти, мягкие, что бы заглушать шаги. Походка спокойная, вразвалочку, сразу ощущается сила и стать. А хвост равномерно виляет из стороны в сторону при ходьбе, детская привычка.
Характер
В силу своего воспитания у львицы потрясающая сдержанность и собранность. Поведению и порядку львицу обучала мать, с которой Серсея провела почти все детство. Ее учили, что нужно подавлять свои эмоции, как негативные, так и добрые, светлые эмоции. Они мешают личности в становлении кем-то великим. Шуннари всегда ждала от Серсеи именно чего-то великого, может быть не в масштабах прайда, но хотя бы в личных делах. Серсея никогда не была грубиянкой в прямом смысле этого слова, не позволяло воспитание. Однако достаточно остра на язык и умеет излагать свои мысли так, что уничтожит по всем правилам этикета. Эдакий фрукт, достаточно сильно приправленный имбирным корнем, вроде бы вкусно, но так жжет во рту.
Однако в самке есть не только черты, привитые с детства. Под вуалью сдержанности пылает бурлящий вулкан, готовый выплеснутся в самый неподходящий момент. В глубине души львица зарывает самые потаенные эмоции, такие как обиду, зависть, черную злость и быть может любовь. Даже если эмоции показывать нельзя, то что мешает о них размышлять, что мешает кричать, когда ты один в горах, или утирать лапой слезы в глубине какой-то пещеры.
Но если опустить всю эмоциональную сторону вопроса о характере Серсеи, то останутся другие, не менее любопытные черты.
Она умна. Не так умна, как великие гении или дряхлые мудрецы, но достаточно сообразительна, что бы не попасть в ловушку, чужую или свою. Осторожность вкупе с высокими умственными показателями очень упрощает жизнь. Порой продумать план надежнее в сотни раз безумному и неожиданному порыву, а отвага уступает хитрости. Но нельзя сказать, что эти черты делают из львицы бесхребетного мыслителя, нет, совсем не так обстоят дела. Львица в меру отважна, но никогда не кинется на рожон, не будь она уверена в своем выигрыше. Зачем лишний раз рисковать загривком?
И ей важна информация. Слушать, не лезть в диалоги и запоминать все, что покажется важным. А то, что запомнилось  можно обдумать, развалившись на дереве, и найти для себя что-то неожиданно полезное.
Иногда у Серсеи пробуждаются приступы героизма, редко. К примеру она не оставит в беде львенка, или поможет старому льву. Но эти порывы проходят быстро, являясь скорее исключениями.
Есть однако в ней кое-что, что не дает ее сердцу покоя. Серсея вовсе не злая, она не коварная злодейка, желающая всем и каждому погрязнуть в болоте боли и отчаянья. И потому ее пугает сидящее внутри, под песочной шерстью, чувство. Чувство наслаждения от чужих неудач, от чужой боли или слез. Она испытывает это странное чувство всякий раз, когда видит горе на мордах своих товарищей или страх и отчаяние в глазах добычи, особенно...сестры. И это пугает, каждый подвержен страхам. Сейчас самое страшное, это осознавать то, что тебе доставляет удовольствие чья-то боль. Львица понимает, головой или сердцем, не важно, но она понимает, что так нельзя, что она ведь не плохая. Кто хочет быть плохим? Может отъявленные лгуны и жуткие убийцы, может уязвленные чем то несчастные, обозленные на окружающих. Но у Серсеи ведь нет повода быть плохой.
Она плохо ладит с другими, таких называют неприятными личностями. Мало кто разглядел в ней хорошего друга и товарища, есть повод. Серсея ненавидит работать в команде, считает, что одна способна на большее, но от того сложился образ нелюдимой. Это досаждает, начинает казаться, что никому в этом мире львица уже не нужна. Больше ведь она не милый львенок, с любопытством охотящийся за бабочкой, не совсем юная малышка, стремящаяся убежать от попечительства матери, а взрослая молодая львица. Таких как она целый прайд, и все они в несколько раз дружелюбнее и приятнее нее.
Чувство покинутой не оставляет ее почти никогда. Общаясь с другими львами, Серсея ощущает презрение к ней, за слоями вежливости так и кричит что-то "Уйди, ты мозолишь мне глаза своей бесполезностью.". И это определенно не то, что доставляет львице удовольствие. Ее всегда видят на втором плане, где-то за сестрами, за теткой, даже за матерью. Она никто, просто член рода и прайда, даже меньше и никчемнее, чем беспомощный лев. Может от чувства неуверенности и ненужности та темная дыра в груди колет сильнее с каждым прожитым часом? Может и так, никто еще не знает.
Биография
О, как это чудесно, когда львица, мучаясь от жуткой боли, кричащая и не способная перешагнуть время, дарит жизнь. Первые в жизни роды для любой сложное и болезненное время. Тем более когда несчастная мучилась несколько дней, малыши совершенно не стремились увидеть мир. Они задержались на две недели, роды должны были начаться раньше, именно поэтому львица была так измучена. Лекарь не отходил от нее ни на минуту, давал какие-то травы, кажется маковое молоко. В тот вечер родилось двое львят. Оба львенка крупнее и сильнее, чем предполагалось. Это были сестры.
Львята росли вместе, толкались из-за молока, от чего-то обеим хотелось властвовать одним и тем же соском матери. Они все свое младенчество были рядом, делали все вместе, постоянно дурачась и соперничая.
Вскоре все изменилось. Ухура, тетка львят, заинтересовалась юной Сару, и та, соответственно, стала проводить с ней все больше и больше времени. Серсея осталась одна с матерью. Нельзя сказать, что она получала максимальное количество материнской любви, скорее здесь была отдушина. Смирившись, что одну львицу Шуннари потеряла, как дитя, она всерьез занялась воспитанием и обучением Серсеи. Малышка не была против. Она, словно речная губка, впитывала в себя все новое и удивительное, училась бегать, училась думать.
Однако это было не все. Когда мать забеременела второй раз, то Серс раздирала обида. Боль, которую она не испытывала доселе. Ее бросили. В первый раз оставила сестра, которую  молодая львица очень любила в детстве, теперь мать, целиком отдавшаяся будущему львенку.
Тогда Серсея закрылась от других, не желая, что бы ее еще раз бросили ненужным балластом.
Тогда же умер тот лев, которого она называла отцом. Он никогда не говорил с ней, даже не смотрел в ее сторону. И если Сарутее перепадал его благосклонный взгляд, то Серс - никогда. И вот колкое черное чувство в груди. Львице было приятно слушать, что тот, кто не дал ей ни одной благосклонности, но породил ее, заставил ходить лапами по этой земле, скончался.
С родными было решено держаться на расстоянии хвоста. Никто не должен был обидеть ее еще раз. И потому она нашла новое занятие, погоня, да, она упивалась погоней. Загонщиком быть хорошо, вдоволь по носишься за добычей, порой даже удавалось цапнуть пару раз за сильную ляжку. Львица научилась стремительно бегать, лапы стали сильными, словно пружины, можно было заметить мышцы.
Однако вынужденность работать в команде до ужаса раздражала. Они все, все мешались, толкались в кустах, шумели в засаде. И всегда относились к львице с раздражением, словно ожидали от нее подвоха.
Львица часами может гулять в одиночестве, наслаждаясь природой, солнцем и птицами. Всегда, когда она не на охоте, то старается улизнуть в лес. Впрочем, никто и не ищет. Там Серсея размышляет, обдумывает услышанное за день, это увлекает ее в какую-то, лишь ей ведомую, игру. Что-то вроде "пойми, что они замышляют". Она часто замечает в прайде какие-то тайны, что-то не вписывающееся в распорядок обычного дня, у каждого под шкурой что-то спрятано. И узнавать что крайне интересно, не правда ли?

Пробный пост
Солнце к полудню стало удивительно озлобленным и скалило клыки на несчастную землю и всех ее обитателей. Лапы саднили и кровоточили. Погоня сегодня была слишком долгой, а вместе с горячей галькой просто уничтожала. Оленя охотники конечно поймали, однако радости это не принесло никакой. Остальным охотницам, казалось, солнцепек даже нравился, они развалились в тени скалы и наслаждались покоем.
- Все было бы проще, не носись мы за дичью такой толпой. Никчемные. - Серсея вылизывала лапы поодаль от остальных. Она вполголоса бормотала, не особо заботясь слышит ли ее кто-нибудь.
Мир и спокойствие вожделенного отдыха сбивал возбужденный разговор пришедшей за добычей львицы и охотниц. Гомон начинал досаждать и без того раздраженной самке. Серсея поднялась, утробно рыкнув от легкой рези, и двинулась в сторону шумихи. Львицы были взволнованы, даже чересчур взволнованны. " И что заставляет этих бесполезных болтушек так галдеть?"
Серсея подошла ближе и облокотилась боком о камень, вслушиваясь в возбужденный диалог самок.
- Как сорвалась?
- Да я сама толком не знаю, в прайде шепчутся, что это убийство.
- Ну конечно убийство! Королеве бы позавидовали горные козлы, она не могла сорваться.
"Так-так, горячо любимая тетка слетела в каньон? Это может быть полезным..." Мысли прервал неожиданно стихший диалог. Львицы обернулись на Серсею, не скрывая презрения во взгляде.
- Наверняка Королевой изберут Сарутею.
- И какое мне до этого дело?
- Не думай, что сможешь занять ее место.
- Больно мне нужен этот зверинец.
Холодный тон унял диалог, самки замолкли. Львица развернулась и вразвалку пошла в сторону джунглей, всем своим видом давая понять, что ее произошедшее совершенно не волнует. Однако мысли только и успевали метаться. " Сару, САРУТЕЯ. Везде, где может быть место для меня появляешься ты. Дрянная девчонка, да что ты сможешь мне противопоставить? Сентиментальная, наверняка уже заглушила своими воплями всю округу." Шаг стремительно сменился на бег. Львица мчалась между деревьев, не обращая внимания на болящие лапы, шерсть отливала на солнце золотом. " И какого попугая Ухуру только понесло на скалы?" Листья били по морде, ветки хлестали по торчащим ребрам. "Да и какое мне до этого дело?" Напуганные животные разбегались по кустам. " Убийство." Камни и пыль летели из под лап. " Кому только нужно было твое убийство?" Виднеется отблески воды. " Только если не..." Львица сильным рывком прыгнула вперед, ныряя в прохладу течения, вода смывала пыль, очистила раны. Проплыв несколько метров под водой, Серсея вынырнула в центре озера, смешно отфыркиваясь от воды. "Мысли должны быть чистыми, мысли должны быть подобны течению." Так учила мать, львица старалась соответствовать выбранному для нее образу. "Мы еще разберемся что к чему, сестренка, мы еще разберемся." Оскал обнажил желтоватые клыки, а рык заглушил шум водопада.

Отредактировано Серсея (16.03.2015 22:03:19)