Готай | Варг (warg — «большой медведь»). Возможны клички, сравнивающие его с кем-то крупным, вроде Медведя, Вепря и иже подобного.

Внешность

Рослый и форматный, он превосходит среднестатистические параметры своих сородичей, награждённый матушкой-природой сполна. Не больно манёвренный, но мощный и сильный, словно буйвол.
Плечистый, широкий, с мощной шеей и пышной порослью на ней, издалека он похож на гремучую генетическую смесь кабана, медведя и льва. Больше квадратного формата, нежели прямоугольного, мускулистый, с крупными конечностями, мощным крупом и широкой спиной, он создаёт весьма внушительный образ, довершённый несколько коротковатым, но довольно пушистым хвостом и богатым набором самых разномастных и разнокалиберных шрамов, особенно явно читаемых на хмуром лице с грубо высеченными чертами.
Окрас непримечательный, серо-бурый, маскировочный. Зато цвет глаз - яркий, тёмно-оранжевый, почти янтарный - надолго западает в память.
Характер

Суровому миру суровые звери. Слабому – смерть, сильному – новый шанс на очередной временной отрезок. Здесь царит атмосфера дикости, первозданной жестокости, грубого начала; право силы и проворства, хитрости и житейской мудрости. Если ты лишён физического развития – то лишь пол беды, отсутствие же ума - порок, подобный похоронному звону колокола.
Взращённый среди культа мрачной святости, Готай являет собой пасторопослушную выдержанность и холодное спокойствие зверя, способного с одинаковым успехом руководить и впадать в боевой раж, умело чередуя моральные состояния. «–Если всегда быть остывшим, рискуешь замёрзнуть, а часто разжигать огонь вздумаешь – обратишься в пепел раньше, чем оно того стоит», – говорит Готай.
В обыденной жизни серый позволяет себе расслабиться: и прирыкнет порой, и шутку отпустит – всякое имеет место быть, но лишь до той поры, пока не потребуется от него непосредственная работа. В зависимости от сложности задания, может быть и абсолютно раскрепощён с подчинёнными, а может и холки рвать, если потребуется, собственным соратникам: главное – результат. Если вожаки требуют – сделай или умри. Ни трусить, ни речи подлые в команде не потерпит, ибо подобное разлагает дисциплину. В подобном деле она – основополагающий фактор выигрыша, посему слишком велика щедрость – позволять отребью сопровождать воинский костяк стаи, так считает Готай.
Весь смысл его жизни с годами сконцентрировался вокруг работы. Межвидовые сколки для него лишь необходимость, без неё, либо же приказа свыше, не тронет кого бы то ни было, ибо в крови другого охотника нет ни радости, ни удовольствия. Дни его бурлящей молодой крови и непрекращающейся жажды битвы давно прошли. Зверь научился ценить жизнь и осознал, что враг не добыча, вкус крови его слишком сильно отдаёт привкусом стали, преследующий потом ещё долгие дни, словно клеймо. И пусть со временем чувство тяжести бремени убийцы притупилось, волк продолжает вести главную политику своей жизни: избегай кровопролития там, где можешь его избежать.

Биография

«- Я мать свою не знавал. Не пришлось. Говорили, что она очень ждала свой выводок, да только природа иначе распорядилась: не дано было ей самой разродиться, вот и рассёк местный лекарь ей брюхо, вытащив из мёртвой окровленной утробы четыре жизни да одну смерть - один брат мой вместе с матерью погиб.
Отец ещё долго, помню, тосковал по ней. Любовь ли, привычка - кто его теперь разберёт? Я вот всегда знал, что к нам, детям своим, он вроде как тоже чувства тёплые питает, но иной раз ловил я его взгляд, и плохо мне становилось от этого мрачного укора в нём. Да разве же виноваты мы, хотелось сказать, разве убийцы? Но со временем пришло какое-то осознание. Да, пожалуй, так оно и есть - убийцы, пускай и подневольные.
Не сказать, что я испытывал тяжесть по поводу отсутствия материнской опеки, а вот на счёт сестёр и брата не ведаю. Есть ли толк тосковать по тому, чего не знавал? Мне сдаётся, что нету.
Детство моё спокойно проходило, размеренно. Вскормила нас одна великовозрастная сука. В тот год ей судьба даровала только лишь одного щенка - возраст уже не тот, а всё пыталась ряды пополнить. Но, отдать должное ей, молока хватило на всех. Отец сказывал, мы росли как грибница опосля хорошего ливня. А ты, говорил, больше всех жрал - от сиськи не отворотить было. Наверное, потому и вымахал больше родителя.
С габаритами моими и силищей путь был дальнейший выбран сходу: по стопам отца пошёл. Он же и тренировал меня. Учителем старый вояка был строгим, но справедливым. Отошёл отец в мир иной, когда мне четыре стукнуло - пусть прах его покоится с миром -, я тогда тут же на его место воинского главаря метить начал. Недолго думали: вроде и мозгами, и тушей вышел. А воевать я никогда не боялся. Бояться вообще отец примера не подал. Одного, говорил, страшно потерять в жизни было - и того теперь нет. Я понимал, что он про мать. Тогда ещё подумал: стоит ли оно таких страданий? Пожалуй, стоит.
Сам я, хоть семьи своей и не имею покуда, не одинок. У меня и сёстры есть, и братья: один по крови, а другой по молоку. Славные парни, дело своё знают. И всё бы хорошо да размеренно было, кабы не трагедия приключилась: пропала стайная матушка наша, Эруина. Волки всё на львов грешат, да только нечисто тут что-то. В любом случае, шкурой чувствую: придётся нашим ребятам вскоре поработать.»
Пробный пост
Ваш текст

Отредактировано Готай (28.02.2015 18:38:14)