По прайду прошел небольшой слушок о том, что где-то на территориях сухого предгорья кто-то краем уха видел видел волка, и даже краем глаза слышал как он воет. Соло с самого начала не верил в эту небылицу. Волки уже очень давно не суются в эти места. Куда уж им? Да и сколько прошло с последней стычки? Все раны давно зализаны, а время, как ни крути, стерло воспоминания о кровавых когтях и клыках. Ренегат мысленно отрицал такие слухи, пускай не говорил об этом никому. Ну... почти никому. Кроме Ухуры. И все же львица повелела ему одному сходить на сухое предгорье и осмотреться. С одной стороны он понимал ее - безопасность превыше всего, прайд явно не ожидает нападения, с другой же - почему он должен идти один? Выбора не было. Пришлось идти в это Богом забытое место и обследовать каждый куст на предмет запаха. Времени уйдет много. Обидно было, что свой единственный выходной он проведет именно так. "Надеюсь, ты знаешь что делаешь, Ухура."
Мысли улетали вдаль птицами, пока запахи никак не беспокоили Ренегата. Он брел от одной норы к другой, дабы выследить что-нибудь подозрительное. Но ничего. Совсем. Даже зацепки не было. А между тем утро выдалось довольно приятным. Сейчас как раз бы пойти на охоту, впиться в какую-нибудь молодую кобылу зубами и прочувствовать адреналин в крови своей и ее. Но вдруг, внезапный порыв ветра донес присутствие еще одного хищника. Точнее хищницы. Ка напрягся. Мышцы под плотной кожей быстро разогревались, пока мощное тело бежало куда-то вперед, крадясь. Лапы беззвучно наступали на землю, приминая сухую траву. Задание постепенно выветривалось из головы, ведь здесь и сейчас его ждала такая добыча! Все внутри загоралось огнем под покровительством великого охотника. Зрачки сузились, тщательно стараясь наконец выискать свою жертву. Усы тоже напряглись, дабы поймать неуловимое нечто - импульс от ее сердца. И вместе с запахом львицы, ветер доносил приятный запах стада. Олени. Они уже давно здесь, судя по всему.
Ренегат остановился в траве, прижимаясь к земле ровно на столько, сколько ему нужно было, чтобы оставаться незамеченным. "Серсея." Соло оскалился, завидев львицу. На самом деле их судьбы были чем-то похожи, правда она родилась в этом прайде и принадлежала ему целиком и полностью, в то время, как в душе Ка творился хаос, и даже он сам не мог сказать кому или чему принадлежит. Он смотрел на ее грациозное тело. Да, она хорошая охотница. Но теперь Серс стала добычей.
Он приготовился к атаке, хотя этого и не желал. Ренегат понимал, что одна она не завалит оленя, как бы сильно она того не хотела. Как минимум трое взрослых нужно для  этого дела. А тут она.. одна. Максимум олененка. Но стадо в этом году не богато на оленят. Так что скоро придется немного поголодать. Впереди виднелись двое рогатых самцов. Ка нахмурился. Ему не нравилась эта ситуация. Совершенно не нравилась. Нутро подсказывало, что что-то в ближайшее время должно пойти не так. И возможно именно эта львица окажется в смертельной опасности. Его взгляд привлекла птица, что сидела на камне неподалеку. Она одним большим черным внимательным глазом всматривалась в льва. И не улетала. Он притих, смерил дыхание. Эта птица... Секунды замедлились до годов. Ветер больше не дул. Он затих. Сердце Соло екнуло. Если ветер поменяет направление, то эти двое самцов явно будут не рады встретить аж двоих хищников перед собой. И они то точно выставят свои рога на львицу и льва. Тогда им обоим придется не сладко.
Ренегат ждал.

Он внимательно продолжал смотреть на птицу. Угольное оперение той одурманивало, мысли смешивались в кучу. Соло смотрел на огонь, а не на черную птицу, и в этом огне разворачивались события прошлого и, кажется, настоящего. Он смотрел в большой выпуклый глаз и видел себя. Маленького, подростка, юношу и совсем взрослого. Он видел, как пролетают годы под крыльями создания, как перья трепещут под этим гнетом и все больше покрываются угольной пылью. Шерсть на загривке резко встала дыбом. Но Кане не смел оскалиться или прорычать на нее. Даже ветер оставался недвижим в этом кропотливом моменте, сотканным судьбой. И вдруг, птица резко подняла крылья, вытягивая их и напрягая свои перья. С концов последних слетало что-то черное, но сквозь это зеркало Ренегат видел, как львица начала движение. И первый же выпад стал решающим, роковым. Его зрачки сузились до микро точки. "Серс!" Птица громко вскрикнула, смотря большими пятнами на льва. По глазу растекались радужные пятна, а клюв продолжал раскрываться. Все больше и больше. Сердце ушло в пятки. Птица взлетела и тут же испарилась в кронах деревьев. Сол вновь взглянул на львицу.
Стальные мышцы сработали на раз-два поднимая тело льва с места. Грунт стал осыпаться с подушечек, зацепляя за собой запах льва. Он рванул вперед, сквозь траву и ветер, по камням и ямам. Светло-песчаная шкура блеснула под лучами солнца, пряди короткой гривы подчинились обстановке. От льва так и веяло азартом, жаждой крови и адреналином в крови. Насыщенные янтарные глаза воспламенились, казалось вот-вот и золото с них потечет по щекам, растворяя кожу, открывая миру чудовище, созданное из всего самого отвратительного, что только можно увидеть. Он стремился вперед, пока оба самца гнались за Серсеей. и выход здесь был только один.
Два травоядных, бегущих в такт собственным сердцам, копыта их опускались примерно одинаково. А значит все решит вес гиганта. Он заметно срезал путь, набирая скорость и инерцию. Каждое прикосновение луча солнца к его шкуре даровало силу, как благославление. Он яростно зарычал. Три. Два. Один. Прыжок! Мощные лапы оттолкнули тело от земли и то, паря в воздухе, раскрывало передние лапы. Кошки, на самом деле, идеальные машины для убийц. Их лапы куда подвижней и опасней, чем лапы волков, а клыки никак не могут уступать волчьим. Мгновенная реакция, способность подкрадываться - все это их достояние. И грех было таким не воспользоваться. Ренегату же судьба подарила огромное тело и вес, что, с одной стороны, было просто прекрасно, а с другой - смертельно. Считанные доли секунд, лев приземлился прямо на бочину ближайшему оленю, впиваясь когтями задних ног в плоть между ребер, передними лапами в плечевой пояс, да еще и прикусывая все это дело. Олень, естественно, не мог просто так устоять перед таким напором. Кровь его просочилась и теперь стекала по когтям, по пальцам, текла вниз. Травоядное накренилось в пользу своего собрата, они сцепились рогами и теперь были обязаны свернуть с дороги львицы прямо к чаще. Конечно, Соло не претендовал на растерзание хотя бы одного, даже завалить такого было бы в тягость. Но вот слегка подвинуть - это всегда можно.
Осознав, что оба оленя уходят в сторону и наверняка сейчас рухнут, Ка отцепился от бочины и постарался отпрыгнуть подальше. Он краем глаза заметил львицу, но она оставалась второстепенной задачей. Олени как упали, так и могли резко подняться. Нужно было убираться отсюда, да поскорее.